Живой уголок.
читать Началось зто семнадцатого числа. Год и месяц не помню, но то, что
двадцать третьего сентября, - это точно. Меня выдвинули тогда от предп-
риятия прыгать с парашютом на точность приземления. Приземлился я точнее
всех, поскольку остальных участников не удалось вытолкать из самолета.
За это на собрании вручили мне грамоту и здоровый кактус. Отказаться
я не смог, притащил урода домой. Поставил на окно и забыл о нем. Тем бо-
лее что мне поручили ориентироваться на местности за честь коллектива.
И вот однажды, год и месяц не помню, но число врезалось - десятого
мая 1969 года - я проснулся в холодном поту. Вы не поверите - на кактусе
полыхал огромный бутон красного цвета! Цветок так на меня подействовал,
что впервые за долгие годы безупречной службы я опоздал на три минуты,
за что с меня и срезали тринадцатую зарплату, чтобы другим было неповад-
но.
Через несколько дней цветок сморщился и отвалился от кактуса. В ком-
нате стало темно и грустно.
Вот тогда я начал собирать кактусы. Через два года у меня было
пятьдесят штук! Ознакомившись со специальной литературой, для чего приш-
лось выучить мексиканский язык, я сумел создать у себя дома для кактусов
прекрасные условия, не уступающие естественным. Но оказалось, что чело-
век в них выживает с трудом. Поэтому я долго не мог приспособиться к тем
условиям, которые создал для кактусов. Зато каждый день на одном из как-
тусов горел красный бутон!
Я завязал переписку с кактусистами разных стран и народов, обменивал-
ся с ними семенами. И тут как-то, не помню в каком месяце, но помню, что
двадцать пятого числа 1971 года, какой-то идиот из Бразилии прислал ры-
жие зернышки. Я сдуру посадил. Росло это безобразие очень быстро. Но
когда я понял, что это такое, - было поздно! Здоровенный баобабище пус-
тил корни в пол, вылез ветками из окна и облепил стекла соседей сверху.
Они подали в товарищеский суд. Мне присудили штраф в размере двадцати
пяти рублей и обязали ежемесячно подрезать ветки у соседей сверху и об-
рубать корни соседям снизу.
Каких только семян не присылали! Скоро у меня появились лимоны, бана-
ны и ананасы. Кто-то написал на работу, что ему не понятно, как я на
свою зарплату могу позволить себе такой стол. Меня пригласили в местком,
поручили собрать деньги на подарок Васильеву и проведать его: "Как-никак
человек болен. Уже два месяца не ходит на работу. Может быть, он хочет
пить".
Наверно, я путаю хронологию, но осенью, после обеда, ко мне пришел
человек с портфелем. Попили чаю с банановым вареньем, поболтали, а перед
уходом он сказал: "Извините, я чувствую, вы любите растительный мир во-
обще и животный, в частности. Я уезжаю на месяц в плавание, пусть это
время Лешка побудет у вас". Он вынул Лешку из портфеля. Это был питон.
Того человека я больше не видел, а с Лешкой до сих пор живем бок о бок.
Ему очень нравятся диетические яйца, пельмени и соседка по площадке,
Клавдия Петровна.
Вскоре ко мне стали приходить журналисты. Они фотографировали, брали
интервью и ананасы.
Боюсь ошибиться в хронологии, но в том году, когда я собрал небывалый
для наших широт урожай кокосов, юннаты из зоопарка принесли маленького
тигренка Цезаря. В том же урожайном году моряки теплохода "Крым" переда-
ли мне в дар двух львят. Степана и Машку.
Я никогда не думал, что можно так жрать! Вся зарплата и ананасы, не
съеденные журналистами, шли в обмен на мясо. И еще приходилось халту-
рить. Но я кормил не зря. Через год я имел в доме двух приличных львов и
одного тигра. Или двух тигров и одного льва? Хотя какое это имеет значе-
ние?
Когда Цезарь сошелся с Машкой, я думал, что сойду с ума! Степан уст-
раивал мне дикие сцены. И с горя загрыз страуса Ипполита. Зато у меня
освободилась постель, потому что гнездо, которое в ней устроил Ипполит,
я выкинул за ненадобностью.
Как-то утром, принимая ванну, я почувствовал, что принимаю ее не
один. И точно. Какие-то хулиганы подбросили крокодила!
Через полгода крокодил принес потомство, хотя я до сих пор не пойму,
откуда он его принес, поскольку был один. В газетах писали, что это
"редкий случай, потому что крокодилы в неволе размножаются с трудом". А
чего ему не размножаться? Я приходил с работы и в этой неволе чувствовал
себя как дома!
Один только раз я смалодушничал и, как посоветовали, оставил на ночь
дверь открытой. Сказали, может, кто-то уйдет. Результаты превзошли все
ожидания. Мало того, что никто не ушел, утром я обнаружил у себя еще
трех кошек, одну дворнягу и соседа, от которого ушла жена. Наутро к нам
попросилась женщина из сорок второй, к которой вернулся супруг, и пенси-
онер, который сильно страдал одиночеством. А как прикажете выставить па-
ру с годовалым ребенком? Сказали: "Больше жить с тещей не можем. Что хо-
тите, то и делайте!" Выделил им местечко около баобаба.
И потянулся народ. Через месяц наше племя насчитывало вместе с живот-
ными пятнадцать человек. Живем дружно. Вечерами собираемся у костра, од-
ни поют, другие подвывают тихонько, но мелодию держат все!
Не так давно была экскурсия. Люди из другого города приехали погля-
деть на наш живой уголок. Остались все, кроме экскурсовода. Она поехала
за следующей группой.
Да, однажды анонимка была. "Почему столько непрописанной живности
проживает незаконно на площади тридцать три квадратных метра, а я с суп-
ругом ютюсь вдвоем на площади тридцать два квадратных метра? Чем мы хуже
ихней скотины?" Мы знаем, кто писал. Это из тридцать четвертой Тонька
Тяжелая Рука. Собачатся с мужем, бьются до синяков, а после говорят,
что, мол, звери распоясались, к незнакомым женщинам пристают!
Эх, спустить бы на них Цезаря со Степаном! Да ладно. Что ж, выходит,
если с волками жить, так всем по-волчьи выть, что ли?
Но что ж они делают, а? Яд на лестнице сыплют, капканы ставят. Сиво-
лапов с рогатиной ломился в дверь, кричал: "Пусти на медведя один на
один, а то накипело!" Ну, дикари!
А у нас тихо, мирно: ты подвинешься, я сяду, я встану, ты ляжешь.
Да, если кому-нибудь нужны семена баобаба или просто детеныши кроко-
дила, заходите. На обмен приносите... ну, я не знаю... бусы красивые,
зеркальце, топоры. И такие палочки, знаете... тоненькие... Потереть о
коробочку - огонь получается. Честное слово!